Правда і факт

Правда и факт


После того, как мы ознакомились с тем, как вели себя наши гипотетические журналисты, попробуем разобраться: говорили ли они правду?

И должны будем признать, что все четверо сообщали чистую правду. Можно не соглашаться с комментариями первых двух авторов, обратившихся с призывами к властям соседних республик, учитывая, что эти призывы противоречат друг другу и, возможно, авторы излишне эмоциональны в своих оценках. В третьем и четвертом случаях комментариев вообще нет.

И хотя во всех материалах говорится правда, они рисуют совершенно разные ситуации, кажется, не имеющие ничего общего между собой. Первый и второй журналисты описали действительные происшествия. Написанное ими документально подтверждается фотографиями и диктофонными записями.

Правдив и репортаж третьего журналиста, так как именно эти мысли и были высказаны должностными лицами, и журналист действительно находился на месте, откуда пастух был взят в заложники.

Эта ситуация довольно типична для постсоветских СМИ.

Надо заметить при этом, что ни один из трех журналистов не показал, какими были сами события, не рассказал о том, что произошло, не увидел событий в контексте и в их полноте. То есть они не показали всех фактов. Это может показаться абсурдным, но это получилось потому, что журналисты желали раскрыть правду.

Факты в их взаимосвязи и в соответствующем контексте были показаны лишь в материале четвертого журналиста.

Таким образом, можно констатировать: четвертый вариант написан в традициях новостной и аналитической журналистики, где важен факт и где авторские комментарии второстепенны и несущественны. Первые три материала созданы в традициях журналистики мнения, комментариев, где часто комментарий считается таким же важным, как факты, а иногда даже важнее. В этом случае одной из задач СМИ является показать читателю, как именно надо интерпретировать случившееся.

Почему же третий вариант включается в традицию журналистики мнения? Потому что в нем представлены мнения высокопоставленных чиновников, которые в процессе интервью постарались создать у телезрителя такое впечатление, которое нужно им, а факты остались за кадром.

То есть получается, что есть разница в представлении фактов и правды?

Действительно, есть. И это — одно из фундаментальных разграничений в современной журналистике.

И чтобы было легче понять, в чем разница между фактами и «правдой», посмотрим, как известный чешский писатель Милан Кундера в романе «Бессмертие» рассуждает о правде журналистики1:

«... Речь идет не о правде Божьей, во имя которой погиб на костре Ян Гус, равно как и не о правде науки и свободного образа мыслей, во имя которой сожгли Джордано Бруно. [Эта правда] не касается ни веры, ни образа мыслей, это правда самого низкого онтологического уровня, чисто позитивистская правда фактов: что делал С вчера; что он действительно думает в глубине души; о чем говорит, встречаясь с А, и в интимной ли он связи с В».

Действительно, журналистика построена на желании сказать правду. Однако — и здесь мы сталкиваемся с одной из закономерностей журналистики — репортер обычно не в состоянии увидеть всей правды события. Причин много — журналист, как правило, не имеет возможности проникнуть за кулисы происходящего, понять побуждения действующих лиц, проследить за всеми перипетиями происходящего. Иногда может просто не хватить времени или газетной площади. Или умения описать событие в его полноте.

А бывает, что журналист, увлеченный желанием высказать свою точку зрения, попадает в плен своих гражданских, национальных или патриотических представлений. И тогда он начинает писать о том, что, по его мнению, скрывается за внешней канвой событий, о «движущих силах» и «тайных пружинах». В результате факты отходят на задний план.

Все это значит, что есть журналистика факта и журналистика «правды». Слово «правда» взято в кавычки потому, что именно она-то в результате и пропадает. Остаются представления или эмоции журналиста, которые не обязательно являются правдой.

Однако обратим внимание на то, что в первых двух случаях авторы, комментируя происшедшее, как бы «помогали» читателю оценивать ситуацию так, как им казалось нужным. В третьем случае автор помогал тем, что просто обошел факты стороной, и лишь четвертый автор постарался, раскрыв факты, остаться сторонним и бесстрастным наблюдателем.

Рассуждения о правде и факте приводят нас к следующему умозаключению. Конечно, журналистика воздействует и на разум, и на эмоции читателей. Но способы подачи информации могут быть разными: в одном случае автор апеллирует к разуму читателя (обычно так строятся статьи, анализирующие политическое или экономическое развитие какой-либо ситуации), а в других — к его чувствам, эмоциям.

Но и это еще не все. Можно сказать, что первый материал будет негативно воспринят многими представителями этноса В, потому что они не согласятся с тем, что журналист называет их агрессивными. Это звучит оскорбительно.

* Показывая факт, мы предлагаем читателю самому делать выводы. Предполагается, что он сам в состоянии прийти к выводам в результате прочтения статьи.

* Воздействуя на эмоции читателей, мы предлагаем им готовые выводы, заранее характеризуя событие как «хорошее» или «плохое» — в зависимости от нашего отношения к этому событию.


Второй материал вызовет возмущение этноса А, поскольку автор обвиняет их в притеснении меньшинства и взывает к властям соседней республики, требуя их вмешательства.

Третий материал вызовет отрицательную реакцию у обоих этносов, так как в нем нет фактов, а есть лишь мнение чиновников, отрицающих, казалось бы, самое очевидное — наличие межэтнических проблем.

И лишь в четвертом случае автор отстранен от события, смотрит на него со стороны. Он не сообщает читателям о том, что думает по поводу события и как — положительно или отрицательно — оценивает его. А в первом и втором примерах, наоборот, отражена именно точка зрения журналиста, его отношение к событию. В третьем примере само событие отсутствует.

И наконец, в постсоветской журналистской практике факты часто наделяются свойством — считается, что они могут быть «позитивными» и «негативными». «Позитивны» те факты, описание которых в прессе показывает, что власти работают хорошо. Соответственно, «негативными» будут те, описав которые журналист покажет плохую работу властей.

В западной журналистике это разграничение находится на периферии профессиональной практики. Для англоязычного журналиста факт существует как таковой. В его понимании новостная журналистика самим своим существованием призвана выявлять непорядки, проблемы и недостатки и показывать их обществу.

Английского читателя удивила бы статья, опубликованная в разделе новостей, где рассказывалось бы, например, о хорошей работе какой-нибудь фермы, собирающей рекордные урожаи или надои. Правда, время от времени в английских газетах печатаются статьи, описывающие экономический успех того или иного предприятия. Но это бывает в период, когда компании представляют ежегодные отчеты о своей деятельности и рядом с успешной компанией обязательно показываются остальные, работающие в данной отрасли. Как правило, такие статьи печатаются в бизнес-приложениях, а не в новостных разделах.

* * *

Итак, приведенные выше примеры иллюстрируют фундаментальное различие в подходах к журналистике. Попробуем свести их в таблицу.

Журналистика факта Журналистика мнения
Факт важнее комментария, потому что читатель сам способен сделать выводы. Комментарий не менее важен, чем факт, а иногда даже важнее, потому что именно он воспитывает и образовывает читателя.
Журналист дает читателю факты. Журналист пробует показать читателю «правду».
Апеллирует к разуму читателя. Апеллирует к чувствам, эмоциям читателя.
Журналист остается нейтральным. Журналист становится на одну из сторон конфликта.

Может сложиться впечатление, что в этой главе, противопоставляя две традиции журналистики, я идентифицирую западную, англоязычную журналистику с фактографической, а нашу, постсоветскую — с традицией мнения, комментария. И чтобы показать, что это не так, приведу пример: на следующий день после взрывов в Лондоне 7 июля 2005 года, одна из самых популярных английских газет — Evening Standard — вышла с огромным заголовком на первой странице: «Bastards» (Ублюдки), написанным поверх фотографии, изображающей хаос после взрывов. Ясно, что это бранное слово неинформативно, а вместе с фотографией воздействует на эмоции и характеризует событие, а не описывает его.

В действительности этот пример показывает, чем хороша наша профессия. Она дает нам возможность творить, а творчество разрушает рамки и рождает новое отношение к уже известным правилам и схемам. Журналистика богата жанрами и возможностями, но надо уметь ими пользоваться точно так же, как художнику нужно уметь рисовать карандашом и углем, знать законы перспективы и свойства разных красок и поверхностей.

____________
1 Подход, описывающий различие между журналистикой правды и факта взят из книги: Марк Григорян: Пособие по журналистике. — М., Центр экстремальной журналистики, 2007.